Постановка проблемы (Introduction)

Сельское хозяйство и весь агропродовольственный (и агропромышленный) комплекс Кабардино-Балкарской Республики относится к одному из наиболее развитых технологически, организационно, а также институционально на Северном Кавказе и в России [10, с. 3]. С помощью сосредоточенного материального, технического, технологического и трудового потенциала сельским хозяйством и АПК КБР в 2018 г. было произведено 49 384,7 млн рублей продукции, что составляет свыше 35,1 % от ВРП. В то же время замечается, что как доля, так и динамика роста валовой продукции сельского хозяйства имеют тенденцию к снижению. В связи с этим ведется активный поиск источников и механизмов, позволяющих повысить макроэкономические показатели сельского хозяйства. Одним из таких важных проверенных на практике источников выступает развитие экспортного потенциала территории. В 2018 г. объем экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в КБР составлял 17,7 млн долларов (или 1227,4 млн рублей по курсу 2018 г.), что составляет около 2,5 % стоимости валовой продукции сельского хозяйства. В то же время доля экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в КБР в 2018 г. составляла 49,5 % (хотя годом ранее 73,6 %) в общем объеме экспорта. Но при этом следует указать, во-первых, на сильные колебания ее по годам, во-вторых, отсутствие четких устойчивых долгосрочных тенденций. Но только развитый экспортный сектор может выступить реальным драйвером регионального АПК. В настоящее время ведется поиск источников, инструментов и механизмов роста регионального сельского хозяйства и всего регионального АПК в контексте углубления интеграции и стимулировании экспорта готовых товаров и сырья. Статья посвящена выявлению основных динамических и структурных тенденций в развитии через углубление и расширение агропродовольственной интеграции экспортного сектора кабардино-балкарского АПК, поиску мер по стимулированию его развития и повышению отдачи от него как для АПК, так и для всей экономики КБР.

Методология и методы исследования (Methods)

Теоретико-методологическая основа экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья на сегодня хорошо отработана и представляет собой органическую часть более общей теоретико-методологической основы внешней торговли. Базовые положения теории и методологии были сформулированы еще в XIX в. в известном принципе сравнительного преимущества Рикардо [11], уточненном и дополненном в ХХ в. теоремой Хекшера – Олина – Самуэльсона, [12, 17], а затем модифицированном с учетом трансакций, экологии, коммуникаций, логистики и институтов [7, 9, 14–17]. В то же время имеются некоторые особенности, касающиеся продовольственных товаров и сельскохозяйственной продукции [1, 2, 3, 4, 5, 13]. В целом теоретико-методологический континуум экспорта агропродовольственного сектора вполне устойчив и институционализирован в положениях, лежащих в основе функционирования ГАТТ/ВТО [19]. По-видимому, с определенной корректировкой существующие положения могут выступить теоретической и методологической основой региональных систем [4, 5, 6].

Методы. В исследовании используется комплекс аналитических и дескриптивных методов, позволяющих выявить, формализовать и квантифицировать имеющиеся экономические, организационные, технологические и институциональные связи между различными секторами и сегмента АПК и экспортом продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья. Среди аналитических методов акцент сделан на корреляционно-регрессионном и индексном, позволяющих квантифицировать связь, определить пропорции между различными секторами и сегментами. Среди дескриптивных внимание уделяется описанию полученных зависимостей, выявленным тенденциям и пропорциям. Основной задачей является интерпретация полученных расчетов.

Эмпирическую базу исследования составляют данные официальной статистики, систематизированные в статистических сборниках ФСГС России (Росстат), его территориальном отделении по КБР (ТО ФСГС Кабардино-Балкариястат), данных министерств и ведомств Кабардино-Балкарской Республики (Министерство сельского хозяйства, Министерство экономического развития, Министерство финансов), данные Российского экспортного центра, Северо-Кавказского таможенного управления, а также выборочные обследования авторов, которые проводились с 2005 г. 

Результаты (Results)

Концепция экспортоориентированной интеграции сельского хозяйства получила достаточно удовлетворительное изложение в современной мировой и отечественной литературе и хозяйственной практике. В то же время на региональном уровне она не получила сколько-нибудь значимого теоретического и проектного приложения. Чаще всего экспортное развитие видят в наращивании экспорта традиционной продукции. Иногда к этому подключают новые продуктовые сегменты и тем самым расширяют экспортный потенциал региональной экономики. Однако при этом не замечают, что таким путем формируют кризис в региональном хозяйстве, т. к. любые изменения в мировой (внешней) конъюнктуре ведут к кризису данных секторов, а через них также и смежных с ними. Поэтому правильное направление заключается в формировании новых:

1. рынков, что связано в первую очередь с новыми потребителями,
2. коммуникаций и логистики,
3. цепочек ценностей с удлиненными и сосредоточенными в регионе центрами этих цепочек.

В результате мы имеем развитую экспортоориентированную платформу в региональной экономике, которая отличается относительной самостоятельностью и в которой взаимосвязаны различные (желательно все) отрасли и производства последней.

Однако любое проектирование новых секторов в существующей экономической системе может быть эффективным и рациональным лишь после анализа состояния, выявления основных динамических и структурных, технологических, организационных, институциональных и прочих тенденций, которые сложились в данной системе, а для экспортоориентированной платформы – также и за ее пределами. В связи с этим проведем анализ состояния и основных тенденций экспортного потенциала сельского хозяйства и АПК КБР за тот период, когда эти тенденции проявились и являются устойчивыми.

По данным официальной статистики доля экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья (группы 1–24) в среднем за период с 2010 по 2018 гг. составляла почти 48 %. В среднем ежегодно с 2010 по 2018 гг. КБР экспортировала продовольствия и сельскохозяйственного сырья на сумму свыше 10,4 млн долларов, а импорт – 11,6 млн долларов. А в 2018 г. экспорт продовольствия и сельхозсырья составил около 17,7 млн долларов. Правда, были годы (например, 2005 г.), когда экспорт составлял всего 1,4 млн долларов и до 2010 г. не превышал 4,0 млн долларов. Таким образом, экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья выступают определяющим товарным сегментом внешней торговли КБР, но доля данной группы товаров в общем объеме экспорта КБР хотя и имеет высокий уровень, но неустойчива в динамике. Кроме того, неоднозначно его соотношение с валовой продукцией сельского хозяйства и объемом произведенных продовольственных товаров в КБР.

Таблица 1

Соотношение объема экспорта и импорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья, объема продукции сельского хозяйства и объема произведенных продовольственных товаров в КБР за период 2005–2018 гг.*

* Таблица составлена на основании данных «Регионы России. Социально-экономические показатели» за соответствующие годы. М.: Росстат, 2006–2018.

Table 1

The ratio of exports and imports of food and agricultural raw materials, agricultural output and food produced in the CBD for the period 2005–2018

* The table is based on the data “Regions of Russia. Socio-economic indicators” for the relevant years. M.: Rosstat, 2006–2018.

Согласно приведенным данным? за период с 2010 по 2018 гг. экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья вырос более чем в 11,5 раза, а рост валовой продукции сельского хозяйства составил всего лишь 2,0 раза, объем производства продовольственных товаров – около 1,9 раза. Кстати, импорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья вырос за этот период более чем в 4,1 раза. Таким образом, объем экспорта кратно опережал объем производства сельхозпродукции, а также продовольственных товаров и импорта. Если обобщить девятилетнюю (2010–2018 гг.) динамику, используя среднегодовые темпы роста, то окажется, что темпы роста экспорта выше, чем валовой продукции и производства продовольственных товаров: соответственно 146,5 % против 115,4 и 120,5 %. Они оказываются также выше среднегодовых темпов роста импорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья, который составил 141,3 %. На этом фоне динамика роста валовой продукции сельского хозяйства демонстрирует большую устойчивость, имея наименьшее значение дисперсии и вариации по сравнению с другими показателями. Менее устойчивой оказывается динамика производства продовольственных товаров, имеющих наибольшее значение дисперсии и вариации.

Но вот что интересно в связи с этим: на динамику экспорта сильное влияние оказывал курс национальной валюты; методологические положения данного аспекта представлены в [8]. Поэтому с целью приведения описанного соотношения между различными параметрами регионального агропродовольственного комплекса требуется элиминировать курсовое влияние национальной валюты. Для этого нами произведен пересчет экспорта и импорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья. За базу взят курс национальной валюты за 2005 г.

Расчетные данные показали, во-первых, что за период 2010–2018 курс доллара на российском валютном рынке вырос на 228,8 %, а объем экспорта в фактических ценах вырос на 1154,7 %, но с учетом роста курса национальной валюты – только на 504,6 %. Импорт, соответственно, вырос на 412,6 % и 180,3 %. Среднегодовые темпы роста валютного курса в России за период 2010–2018 гг. составили 110,9 %, экспорта в фактических ценах – 135,8 %, а с учетом курса – только на 122,4 %. Во-вторых, за счет меняющегося (растущего) курса национальной валюты экспорт вырос в среднем за период 2010–2018 гг. на 27,3 %. Но при этом в разные периоды влияние растущего курса на рост экспорта было разным. В частности, начиная с 2015 г. влияние растущего курса на объем экспорта составляло более 50 % (в 2015 г. – 53,4 %, в 2016 г. – 57,7 %, в 2017 г. – 51,5 %, а в 2018 г. – почти 60 %). В 2014 г. курсовой прирост увеличил объем экспорта более чем на четверть (25,5 %), а годом ранее (2013 г.) – на 11,1 %. Самое низкое влияние курсового фактора на объем экспорта наблюдалось в  2011 г. – всего 3,6 %.

Приведенные расчеты позволяют сделать ряд выводов. Первый – рост объема экспорта и импорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в КБР опережал рост курса национальной валюты. Таким образом, рост экспорта и импорта происходил отнюдь не за счет роста курса национальной валюты, но и фактически, т. е. имел место физический рост экспорта и импорта. Второй – рост экспорта кратно опережал рост импорта; как с учетом роста курса национальной валюты, так и без него объем экспорта опережал объем импорта более чем в 3,5 раза. Однако если с учетом курса национальной валюты объем экспорта опережал рост импорта в 3,51891 раз, то без учета курса национальной валюты – в 3,51882 раз. На наш взгляд, курс национальной валюты не просто формально увеличивал рост экспорта и импорта, а оказывал стимулирующее влияние на экспорт и сдерживал импорт. Логика здесь такая: растущий курс национальной валюты стимулировал экспорт; экспортеры, реализуя свою продукции на внешних рынках в твердой валюте, конвертировали ее внутри страны в национальную валюту по предпочтительному курсу и от этой разницы выигрывали уже внутри страны. Тем более это происходило с 2014 г., когда были введены санкции со стороны западных стран и приняты ответные меры «продовольственного эмбарго».

Известно, что экспорт формируется внутренним производством; формально он представляет собой остаток от внутреннего производства и внутреннего потребления с учетом необходимых запасов на будущее. Исходя из данного положения, экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья формируется сельским хозяйством, производящим сельскохозяйственные товары и сырье, и обрабатывающей промышленностью, производящей продовольственные товары. Кроме этих двух источников, на экспорт указанных товаров оказывают влияние внутреннее потребление, а также запасы. Но более последних, как показано выше, влияние оказывает курс национальной валюты.

С учетом высказанных положений оценим влияние указанных источников на динамику экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в КБР. Кроме перечисленных факторов, проведем расчет влияния с учетом двух периодов: 2005–2018 гг. и 2010–2018 гг. В систематизированном виде расчетные данные приведены в таблице 2.  

Таблица 2

Значение коэффициентов корреляции между объемом продукции сельского хозяйства, объемом продовольственных товаров и экспортом продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья по периодам, в фактическом и условном курсе национальной валюты*

* Таблица рассчитана на основании данных таблиц 1.

Table 2

The value of correlation rates between agricultural output, food volume and exports of food and agricultural raw materials by period, in the actual and conditional rate of the national currency*

* The table is calculated based on table 1.

Согласно проведенным расчетам, наибольшее влияние на экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в период 2005–2018 гг. оказали курс национальной валюты, коэффициент корреляции между ними составил 0,953 и оказался самым высоким, что указывает на влияние курса национальной валюты на траекторию экспорта. На втором месте оказывается производство продукции сельского хозяйства – 0,897. На третьем – производство продовольственных товаров отечественной перерабатывающей промышленностью 0,660. Если элиминировать влияние изменений курса национальной валюты, т. е. принять в расчет объем экспорта в валютных курсах 2005 г., то оказывается, что наибольшее влияние оказывало уже производство сельскохозяйственной продукции (0,937), на втором месте – курс национальной валюты (0,848) и замыкает, как и в предыдущем варианте, производство продовольственных товаров (0,640), влияние которого снизилось по сравнению с предыдущим значением.

Сдвиг расчетного периода с 2005 на 2010 г. и перерасчет влияний факторов показал, что в обоих случаях возросло влияние производства продукции сельского хозяйства (в фактических ценах экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья оно составило 0,958, а с учетом курса валюты 2005 г. – 0,947; разница незначительная). На втором месте оказывается курс национальной валюты (0,949). Но с учетом объема экспорта по курсу 2005 г. значение снизилось до 0,840, т. е. более чем на 0,1 п. Что касается производства продовольственных товаров, то оно, как и прежде, остается на третьем месте, значительно уступая как сельскому хозяйству, так и курсовой динамики национальной валюты. Причем если с учетом фактических цен производство продовольственных товаров коррелировало с экспортом продовольствия и сельскохозяйственного сырья силой 0,592, то с учетом курса национальной валюты в 2005 г. – только 0,466. Это говорит, что доминирующую позицию в экспорте занимает сельскохозяйственное сырье. По-видимому, соотношение между ними в экспорте составляет 1 к 1,5 или 1 к 2.  

В связи с изложенным заслуживает внимания оценка эффективности экспорта с точки зрения его влияния на производство сельскохозяйственной и продовольственной продукции.

Таблица 3

Экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в расчете на 1 руб. продукции сельского хозяйства и объема произведенных продовольственных товаров за период 2005–2018 гг.*

* Таблица рассчитана на основании таблиц 1.

Table 3

Exports of food products and agricultural raw materials per 1 rouble agricultural products and the volume of food produced for the period 2005–2018

* The table is calculated based on table 1.

Расчетные данные соотношения объема экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья к валовой продукции сельского хозяйства и объему продовольственных товаров указывают, во-первых, на низкий уровень соотношения, т. е. к валовой продукции сельского хозяйства уровень экспорта продовольствия и сельскохозяйственного сырья в фактических ценах в 2014 г. составлял всего 1,5 коп., а с учетом курса валют 2005 г. – 1,1 коп. Таким образом, на каждый рубль произведенной сельскохозяйственной продукции реализуется экспорта на 1,5 и 1,1 коп. соответственно. Наибольший уровень в фактических ценах было достигнуто в 2016 г., когда уровень был равен 2,7 коп. За этот же период без учета растущего курса уровень экспорта продовольственных товаров и сельхозсырья в валовой продукции сельского хозяйства составлял 1,2 коп. Следует заметить, что до 2014 г. уровень экспорта продовольственных товаров и сельхозсырья к валовой продукции сельского хозяйства не достигал даже 1 коп. Все это говорит, на наш взгляд, о низкой реализации экспортного потенциала сельского хозяйства Кабардино-Балкарии. Во-вторых, что касается экспортного потенциала промышленности, производящей продовольственные товары, то здесь ситуация несколько более удовлетворительная. В частности, еще в 2005 г. на 1 руб. производимых промышленностью КБР продовольственных товаров приходилась 1 коп. экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в фактических ценах. Такое соотношение сохранится до 2013 г., когда уровень повысится до 2 коп., а в 2017–2018 гг. вырастет до 6 коп., т. е. в три раза. Что касается «очищенного» от курсового роста национальной валюты экспорта продовольствия и сельхозсырья, то до 2014 г. его уровень к производству продовольственных товаров соответствует экспорту в фактических ценах, но затем этот уровень снижается и в 2017 г. оказывается равным только 3 коп. или ниже, чем в фактических ценах в два раза. В 2018 г. он опустится до 2 коп.

Таким образом, сопоставление двух отраслей агропродовольственного комплекса КБР – сельского хозяйства и перерабатывающих отраслей – указывает на то, что производства производящие продовольственные товары (перерабатывающие отрасли) более продуктивно используют свой экспортный потенциал, чем сельское хозяйство.

Замеченное в результате расчетов свойство кабардино-балкарского экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья подтверждается также и данными официальной статистики («Таможенная статистика внешней торговли Кабардино-Балкарской республики за I–IV кварталы». Бюллетень. Минеральные Воды. За соответствующие годы), характеризующей динамику товарной структуры экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья.

Согласно данным Минераловодской таможенной службы, доминирующими группами в структуре экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья выступили: алкогольные и безалкогольные напитки и уксус, на долю которых в среднем за период 2014–2018 гг. приходилось 54,3 % (в т. ч. экспорт в страны дальнего зарубежья составил 71,6 %, а в страны СНГ – только 37,8 %), какао и продукты из него – 21,3 % (в т. ч. соответственно 2,9 % в страны дальнего зарубежья и 38,9 % в страны СНГ). Доля указанных двух групп в общем объеме экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в среднем за исследуемый период составила 75,6 %, т. е. более 2/3 всего экспорта данной группы товаров. Если к ним прибавить еще экспорт кондитерских изделий из сахара (3,3 %), молочную продукцию, яйца птиц, мед натуральный, пищевые продукты животного происхождения, в другом месте не поименованные или не включенные (2,5 %), остатки и отходы пищевой промышленности, готовые корма для животных (1,4 %), продукты животного происхождения (1,3 %), готовые продукты из зерна злаков, муки, крахмала или молока, мучные кондитерские изделия (1,0%), то общий объем переработанных продуктов составит почти 84 %. На долю злаков приходится 12,0 %, из которых 22,2 % приходится на страны дальнего зарубежья и 2,3 % на страны СНГ.

Обсуждение и выводы (Discussion and Conclusion)

Анализ состояния экспортного агропродовольственного сектора в сельском хозяйстве Кабардино-Балкарской Республики за период 2005–2018 гг. выявил ряд особенностей.

Первая – в среднем за период 2010–2018 гг. экспортный сектор обеспечивал прирост экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья на 192,1 % за счет роста курса национальной валюты. Но даже с учетом элиминирования фактора курса национальной валюты прирост экспорта за девять лет оказался выше прироста валовой продукции сельского хозяйства и производства продовольственных товаров. Соответственно, темпы роста экспорта составили 502,7 %, валовой продукции сельского хозяйства – 188,8 %, производство продовольственных товаров – 171,0 %. Таким образом, курсовая цена национальной валюты оказывала позитивное влияние на динамику экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья. Причем это влияние оказалось как прямым, так и косвенным.

Вторая – между экспортом продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья, валовой продукцией сельского хозяйства, производством продовольственных товаров и курсом национальной валюты наблюдается заметная корреляция. Наивысшей уровень корреляции у экспорта наблюдался с курсом национальной валюты. Однако при элиминировании курсовых колебаний (при переводе экспорта на валютный курс 2005 г.) наиболее сильную корреляцию экспорт проявлял с валовой продукцией сельского хозяйства, которая оказалась в 1,5–2,0 раза выше, чем аналогичный индикатор с производством продовольственных товаров. Примечательно, что корреляция изменяется в зависимости от периода с 2005 по 2018 гг. и с 2010 по 2018 гг. в сторону усиления взаимосвязи экспорта с валовой продукцией сельского хозяйства.

Третья – в настоящее время остается низкой экспортная эффективность и сельского хозяйства и производства продовольственных товаров в КБР. В среднем с учетом курса национальной валюты на 1 рубль валовой продукции сельского хозяйства приходится 1,2 коп. экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья и 2,7 коп. производства продовольственных товаров. Соответственно, при элиминировании фактора курса национальной валюты эти индикаторы снизились и составили 0,8 коп. для сельского хозяйства и 1,7 коп. для производства продовольственных товаров. 

Четвертая – в среднем за период 2010–2018 гг. доля экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в экономике КБР в общем объеме экспорта за период 2005–2018 гг. составляла 48 % (кстати, импорт только около 19 %). Причем начиная с 2014 г. доля продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в общем объеме экспорта КБР превышала 50 %, а в 2017 г. составила почти 74 %, но уже в 2018 г. упадет до 49,6 %. Таким образом, экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья выступает определяющим товарным сегментом для внешней торговли КБР.

Пятая – доминирующими группами в структуре экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья выступили алкогольные и безалкогольные напитки и уксус, на долю которых в среднем за период 2014–2018 гг. приходилось 54,3 % (в т. ч. экспорт в страны дальнего зарубежья составил 71,6 %, а в страны СНГ – только 37,8 %), какао и продукты из него – 21,3 %, (в т. ч. соответственно 2,9 % в страны дальнего зарубежья и 38,9 % в страны СНГ), злаки – 12,0 % (в т. ч. 22,2 % в страны дальнего зарубежья и 2,3 % в страны СНГ). Таким образом, на три указанных группы приходится почти 88 %. Оставшиеся около 12 % приходились на сахар и кондитерские изделия из сахар (3,3 %), молочная продукция, яйца птиц, мед натуральный, пищевые продукты животного происхождения, в другом месте не поименованные или не включенные (2,5 %), остатки и отходы пищевой промышленности, готовые корма для животных (1,4 %), продукты животного происхождения (1,3 %), готовые продукты из зерна злаков, муки, крахмала или молока, мучные кондитерские изделия (1,0 %) и др., доля которых не превышала 1 %.

Шестая – в среднем за период 2005–2018 гг. доля экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в КБР, приходящая на страны дальнего зарубежья, составляла почти 57 %, а на страны ближнего зарубежья (СНГ) – соответственно, 43 %. Таким образом, страны дальнего зарубежья оказывались предпочтительными для экспорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья из КБР. Причем были периоды (например, 2005 г.), когда доля данного сегмента мирового рынка составляла почти 94 %, в 2010 г. она снизилась до 66 % и т. д. Но были также периоды (например, 2013 и 2014 гг. – всего около 25 % и 2017 г. – около 36 % экспорта приходилось на страны дальнего зарубежья).

Какие же меры необходимы для повышения эффективности экспорта продовольствия и сельскохозяйственного сырья в КБР? В целом они сводятся к следующим двум направлениям:

1. углубление диверсификации сельского хозяйства и отраслей, производящих продовольственные товары;
2. создание новых и расширение существующих цепочек ценностей в агропродовольственном комплексе.

Внутри двух указанных направлений, на наш взгляд, целесообразно осуществлять:

1. расширение инвестиций и внедрение инноваций (в виде новых технологий) в сектора и сегменты, связанные с производством сельскохозяйственной продукции и продовольствия, направляемых на экспорт;
2. внедрение передовых технических средств и технологий в производство сельскохозяйственной продукции и продовольствия;
3. производство сельскохозяйственной продукции более высокого качества, чем у конкурентов;
4. создание новых видов продукции, превосходящих существующие по своим пищевкусовым свойствам и качеству, не требующих высоких затрат на свою утилизацию;
5. создание новых сельскохозяйственных продуктов с высокой степенью готовности и улучшенного качества, соответствующих потребности и спросу конкретных видов потребителей;
6. расширение индивидуализации в производстве продукции;
7. улучшение институциональной среды, стимулирующей экспорт сельскохозяйственной продукции и продовольственных товаров;
8. развитие транспортных, производственных и иных коммуникаций, стимулирующих экспорт сельскохозяйственной продукции и продовольственных товаров, производимых в КБР;
9. активное использование существующей и создание новых направлений логистической сети;
10. расширение существующих внешних рынков сельскохозяйственной продукции и продовольственных товаров;
11. развитие кооперации и интеграции с покупателями сельскохозяйственной продукции и продовольствием;
12. обеспечение их участия во всех циклах производимой продукции
13. и другие маркетинговые и технологические нововведения и инновации. 

1. Dobrosockiy V. I. Mezhdunarodnaya kooperaciya i eksport v APK: prioritet razvitiya Rossii // Problemy teorii i praktiki upravleniya. 2019. № 7. S. 58-66.

2. Donnik I., Voronina B., Loretc O., Kot E., Voronina Ya. Rossiyskiy APK - ot importa sel'skohozyaystvennoy produkcii k eksportno-orientirovan-nomu razvitiyu // Agrarnyy vestnik Urala. 2017. № 03 (157). S. 59-66.

3. Kovaleva I. V. Perspektivy razvitiya vneshneekonomicheskoy deyatel'nosti sel'skogo hozyaystva v usloviyah realizacii eksportnoy politiki APK // Mezhdunarodnyy zhurnal gumanitarnyh i estestvennyh nauk. 2019. № 2. S. 77-81. DOI:https://doi.org/10.24411/2500-1000-2019-10576.

4. Krasova E. V., Bogach A. S. Sovremennye tendencii razvitiya rossiyskogo eksporta prodovol'stvennyh tovarov i sel'skohozyaystvennogo syr'ya // Teoreticheskaya i prikladnaya ekonomika. 2017. № 4. S. 49-58. DOI:https://doi.org/10.25136/2409-8647.2017.4.24341.

5. Kundius V. A., Kovaleva I. V. Ocenka razvitiya eksportnoy politiki agropromyshlennogo kompleksa Rossii // Social'no-ekonomicheskiy i gumanitarnyy zhurnal Krasnoyarskogo GAU. 2019. № 1. S. 25-34.

6. Kushhova B. A., Ivanova Z. M., Tausoltanov H. M. Sostoyanie i perspektivy eksportnogo potenciala sel'skogo hozyaystva Severnogo Kavkaza // Agrarnyy vestnik Urala. 2019. № 11 (190). S. 80-91. DOI:https://doi.org/10.32417/arti cle_5dcd861ea87111.98018774.

7. Lindert P. H. Ekonomika mirohozyaystvennyh svyazey / P. H. Lindert ; per. s angl.; obsch. red. i predisl. Ivanovoy O. V. M. : Progress, 1992. 514 s.

8. Polivach A. Vliyanie kursa valyuty na vneshnetorgovye pokazateli: voprosy metodologii // MEiMO. 2019. T. 63. № 11. S. 17-25.

9. Porter M. Mezhdunarodnaya konkurenciya / Per. s angl. M. : Mezhdunarodnye otnosheniya, 1993. 963 s.

10. Rahaev H. M. [i dr.] Sel'skoe hozyaystvo Kabardino-Balkarii: sostoyanie, potencial, problemy i perspektivy modernizacii. Barnaul : Lulu-Press, Inc., 2015. 232 s.

11. Rikardo D. Nachala politicheskoy ekonomii i nalogooblozheniya. M. : Gospolitizdat, 1955. 360 s.

12. Samuel'son P. Mezhdunarodnaya torgovlya i teoriya sravnitel'nogo preimuschestva. Prilozhenie. Bolee polnoe izlozhenie principa sravnitel'nogo preimuschestva // V kn.: Ekonomika. T. II. M. : VNIISI. 1992. S. 268-284.

13. «Eksportery mogut zahotet' vyvezti vse». Glava Minsel'hoza Dmitriy Patrushev ob eksporte i zernovom rynke // Kommersant'. № 230. 13 dek. 2019. S. 11.

14. Frankl S. Geographical Indications and Mega-Regional Trade Agreements and Negotiations. Geographical Indication at the Crossroads of Trade, Development, and Culture. Focus on Asia-Pacific / Eds. I. Calboli, W. L. Ng-Loy. Cambridge: Cambridge University Press, 2017. 550 p. DOI: https://doi.org/10.1017/9781316711002.

15. Josling T., Tangermann S. Transatlantic Food and Agricultural Trade Policy: 50 Years of Conflict and Convergence. Cheltenham : Edward Elgar, 2015. 320 p.

16. Krugman P. R. Strategic Trade Policy and the New International Economics. Edited by Paul R. Krugman. Cambridge, MA : MIT Press, 1986. 313 pp.

17. Ohlin Bertil Interregional and International Trade. Harvard University Press : Cambridge, Mass, 1933. 248 r.

18. Oficial'nyy sayt Rossiyskogo eksportnogo centra [Elektronnyy resurs]. URL: https:// www. exportcenter.ru (data obrascheniya: 12.01.2020).

19. Oficial'nyy sayt VTO [Elektronnyy resurs]. URL: https://www.wto.org (data obrascheniya: 20.09.2019).