Аннотация. Сложившиеся в России федеративное и административно-территориальное устройство, институциональные отношения, а также методология и инструментарий стратегического планирования предопределяют значимую роль муниципалитетов в подготовке и реализации стратегий социально-экономического развития. В этой связи важнейшее место в экономических исследованиях занимает проблематика, связанная с разработкой механизмов роста местной экономики и формированием новых эффективных моделей территориального развития. С учетом исторической тенденции моноспециализации муниципальных образований страны особую значимость приобретают вопросы оценки потенциала развития рынков диверсификации рынков местного уровня. Цель работы – исследовать и оценить потенциал развития рынков диверсификации территориальной экосистемы муниципального уровня. Объект исследования – территориальная, социально-экономическая экосистема Кондинского района ХМАО-Югры. Методология и методы. В работе использовалась совокупность научных методов, основным из которых является метод экспертной оценки. Кроме того, применен методический инструментарий SWOT-анализа и прогнозирования. Результаты. Учитывая типичность выбранного объекта исследования, отметим, что значимым результатом работы является апробация авторской методики, которая в дальнейшем может быть использована при исследовании потенциала диверсификации рынков муниципальных экосистем практически во всех регионах России. Также установлено, что основными рынками диверсификации территориальной экосистемы Кондинского района являются новые рынки лесного бизнеса, формируемые на основе развития малых и средних форм хозяйствования, освоение нефтегазовых месторождений с трудноизвлекаемыми запасами сырья на основе внедрения новых технологий нефтегазопереработки и нефтегазохимии, а также новые агропромышленные рынки, включая животноводство, рыбопереработку, сбор и переработку дикоросов. Научная новизна. Проведен анализ подходов к исследованию понятия «экосистема». Выявлены рынки диверсификации социально-экономической экосистемы Кондинского района и выполнен прогноз ключевых индикаторов развития промышленных рынков на период до 2030 года. Предложены рекомендации для органов местного самоуправления по развитию потенциала диверсификации местных рынков.
муниципалитет, территориальная социально-экономическая экосистема, потенциал диверсификации, рынок диверсификации, конкурентоспособность, лесной бизнес, агропромышленные рынки
Постановка проблемы (Introduction)
В настоящее время в зарубежных и отечественных исследованиях наблюдается интерес к новой методологии экономического анализа – экосистемному подходу. Само понятие экосистемы, так же как и его рамки, применительно к изучению социально-экономических явлений носит дискуссионный характер. Однако сам экосистемный подход довольно быстро развивается, вырабатываются его принципы и терминологическая база [1].
В научной литературе и аналитических отчетах в каждом конкретном случае термин «экосистема» применяется в различных контекстах и смыслах. В узкой трактовке – применительно к описанию фирмы, организации, компании, в более широком смысле – подразумевая платформу, сеть, регион, отрасль и т. п. [2, с. 252]. При этом при описании социально-экономических экосистем их представляют как полисубъектную экономическую модель, включающую в себя элементы, привязанные к пространству, ограниченной территории [3] и строящуюся на основе коммуникаций, сетевого взаимодействия, коллаборации различных субъектов [4], основными, но не доминирующими среди которых являются коммерческие и некоммерческие компании и организации различной отраслевой принадлежности [5, с. 181]. Интересен также подход к определению социально-экономических экосистем, предлагаемый Ч. В. Керимовой, в рамках которого в число субъектов-стейкхолдеров экосистемной деятельности включается практически вся внешняя среда – от бизнес-партнеров и потребителей до законодательства и экономико-политического устройства общества [6]. При этом отдельными авторами затрагивается вопрос, связанный с центральным элементом такой экосистемы, в качестве которого, например, Н. А. Серебрякова с коллегами выделяют органы государственной власти и местного самоуправления, отвечающие за формирование институциональной среды и условий взаимодействия остальных субъектов [7]. Достаточно подробный анализ имеющихся трактовок и подходов к определению понятия «социально-экономическая экосистема» представлен в работе В. А. Карпинской [8].
С учетом многообразия типов экосистем возникает и вопрос многообразия инструментов анализа оценки их эффективности и факторов развития [9]. Так, ряд авторов в качестве основных параметров оценки предпринимательских, производственных, финансовых, бизнес- и иных экосистем выделяет такие традиционные показатели, как выручка, прибыль, рентабельность, производительность, но учитывает при этом и дополнительные показатели, характеризующие успешность генезиса внутренних сетевых связей, выражающуюся в имманентных экосистемных эффектах, таких как, например, выгоды для человека – улучшение экологической обстановки, повышение уровня медицинского обслуживания, общее повышение качества жизни и т. п. [10]. В целом в настоящее время в научных публикациях представлен довольно широкий набор методов оценки разных видов социально-экономических экосистем, различающихся степенью универсальности применения, полнотой и уровнем проработанности [11–14]. При этом проведенный автором анализ исследований по рассматриваемым вопросам убедительно показывает, что основная цель экосистемного анализа заключается в определении основы взаимодействия [15, с. 37] и вовлечения [16, с. 91] различных субъектов и акторов в процессы развития экосистемы, а в конечном счете – в установлении степени их участия в формировании потенциала устойчивого развития и экономического роста, что делает экосистемный подход одним из наиболее эффективных при анализе процессов социально-экономического развития территорий и разработке стратегий территориального развития.
Объектом данного исследования является территориальная социально-экономическая экосистема муниципального образования Кондинский район ХМАО-Югры, исторически развивающаяся по ресурсно-сырьевой модели, структурообразующим сектором которой является нефтегазодобывающая промышленность. Данный сектор формирует основной рынок специализации и структурные пропорции местной экономики, определяя возможности устойчивого развития и экономического роста в целом, а также оказывая мультипликативное влияние на всю экономическую экосистему и предопределяя высокую зависимость рыночных процессов, включая потенциал диверсификации. Ключевые рынки диверсификации формируют лесной и агропромышленный бизнес.
Методология и методы исследования (Methods)
Учитывая особенности экосистемного подхода, рассмотренные выше, для оценки потенциала диверсификации локальных рынков нами был проведен экспертный опрос. Экспертная анкета включала 14 вопросов. В четырех вопросах экспертам предлагалось выбрать ответы из предложенных вариантов; в двух – высказать оценочное мнение, используя пятибалльную шкалу, включая позицию «Нет мнения»; в шести – сформулировать мнение в рамках некоторой проблематики, предлагая при этом не более пяти возможных вариантов; в двух – высказать мнение без ограничения количества вариантов. В опросе приняло участие 79 экспертов, среди которых руководители и специалисты местных предприятий и организаций, включая индивидуальных предпринимателей, представители общественности, а также работники муниципальных органов власти и управления.
Наряду с методом экспертной оценки в настоящей работе использована совокупность научных методов, включая SWOT-анализ, прогнозирование, выявление и структурирование проблем, структурно-функциональный анализ, программно-целевой подход.
Результаты (Results)
В качестве основных структурных факторов, негативно влияющих на социально-экономическое развитие и потенциал диверсификации рынков района, эксперты указали состояние основных фондов (уровень развития инфраструктуры в качестве основной причины назвали 23 % экспертов и изношенность основных фондов – 12 %), вопросы кадровой обеспеченности (19 %), доступность жилья (10 %), неудобное географическое положение (9 %), моноспециализацию экономики (7 %) и ресурсные ограничения (7 %). При этом 82,2 % участников опроса положительно охарактеризовали территорию района как место для организации и ведения бизнеса.
Более трети (35 %) экспертов считают высокий природно-ресурсный потенциал основным конкурентным преимуществам исследуемой экосистемы. Конкурентные слабости, по мнению экспертов, включают такие факторы, как неразвитость инфраструктур – транспортно-логистической (28 % мнений) и информационно-коммуникационной (13,7 %); сложность территориальной транспортно-логистической схемы (12,4 %); проблема недостаточности квалифицированных кадров (11,2 %); низкий уровень газификации территории (4,3 %); высокий уровень и постоянный рост тарифов ЖКХ (4,3 %).
Ключевыми угрозами перспективному развитию и экономическому росту территории 38,1 % экспертов называют неблагоприятную демографическую ситуацию, связанную с оттоком населения (26,1 % ответов) и низким уровнем (снижением) рождаемости (12 %). Кроме того, выделены такие неблагоприятные факторы общеэкономического характера (34,7 %), как недостаточные объемы частных инвестиций и бюджетного финансирования, недостаточный уровень оплаты труда и сокращение рабочих мест на основных рынках специализации.
Среди отраслей – драйверов диверсификации местных рынков в среднесрочном прогнозном периоде (3–5 лет) безусловными лидерами, по мнению экспертов, станут отраслевые рынки лесного (34,9 % опрошенных) и агропромышленного (32,4 %) бизнеса. При этом структурный анализ показал, что в качестве основного драйвера диверсификации 9,5 % экспертов называют лесозаготовки, 8,3 % – деревообработку, 7,0 % – глубокую переработку древесины, 4,0 % – рынок деревянного домостроения и 3,6 % – рынок мебели и строительных материалов из дерева. Среди агропромышленных рынков 9,8 % экспертов выделили животноводство, 5,8 % высказались за иные виды сельского хозяйства. Растениеводство считают основным рынком диверсификации 3,7 % и переработку сельскохозяйственной продукции – 5,8 % экспертов [17, с. 49].
В долгосрочной прогнозной перспективе (от 6 до 15 лет) лесной бизнес, по мнению 35,5 % экспертов, продолжит занимать лидирующие позиции как драйвер диверсификации социально-экономической экосистемы Кондинского района. Однако его внутренняя структура будет трансформироваться в направлении развития рынков глубокой переработки древесины и, в частности, рынка мебели, строительных материалов и других изделий из дерева – такое мнение высказали 11,6 % экспертов (при оценках среднесрочного периода доля составила 5,5 %). Агропромышленные рынки на долгосрочном горизонте планирования также сохранят свою ведущую роль в процессах диверсификации территориальной экосистемы. При этом 26,1 % участников опроса считают, что их внутренняя структура меняться не будет [17, с. 49].
В настоящее время исторически сложившиеся особенности местной социально-экономической экосистемы, связанные с низким уровнем диверсификации, привели к ее недостаточной конкурентоспособности. В этой связи стратегической целью развития территории должно стать формирование и поступательное, системное развитие рынков диверсификации на основе производственно-технической кооперации и технико-технологической модернизации производственного аппарата действующих предприятий [18, с. 131].
Сильные и слабые стороны промышленных рынков Кондинского района, а также потенциальные возможности и угрозы внешней среды их развитию обобщены в таблице 1. Учитывая данные SWOT-анализа и приоритеты развития лесного комплекса России до 2030 года [19], можно сформулировать следующие ключевые задачи развития местных промышленных рынков:
- активизация процессов инвестиционного развития;
- рост производительности труда, эффективности производства и конкурентоспособности выпускаемой продукции и услуг;
- техническое перевооружение производств;
- увеличение вклада лесного бизнеса в развитие социально-экономической экосистемы территории;
- увеличение глубины переработки и степени использования лесных сырьевых ресурсов;
- сохранение и повышение ресурсно-экологического потенциала территориальной системы лесов путем рационального, многоцелевого и неистощительного использования лесных ресурсов;
- создание производств по глубокой переработке древесины и выход на рынки лесопродукции высокой степени обработки;
- внедрение экологических и безотходных технологий в лесной бизнес, утилизация промышленных отходов;
- сохранение и обеспечение воспроизводства лесных ресурсов, включая совершенствование пожарной охраны лесов и внедрение мероприятий по защите лесов от вредителей и болезней леса.
Таблица 1
SWOT-анализ базовых условий развития промышленных рынков Кондинского района
|
Конкурентные преимущества (сильные стороны) |
Сдерживающие факторы (слабые стороны) |
|
|
|
Внешние возможности |
Внешние угрозы |
|
|
* Выполнено автором.
Table 1
SWOT-analysis of the basic conditions for industrial markets development in the Kondinskiy Area*
|
Competitive advantages (strengths) |
Constraints (weaknesses) |
|
|
|
External opportunities |
External threats |
|
|
* Completed by the author.
В настоящее время роль лесного бизнеса в развитии территориальной социально-экономической экосистемы незначительна, хотя на территории района сосредоточены значительные запасы древесного сырья, имеются производственные мощности, трудовые и предпринимательские ресурсы, необходимые для их освоения и организации новых производств. Если принимать во внимание исторически сложившиеся институциональные особенности местного лесного бизнеса, реализация потенциала диверсификации лесных рынков должна быть связана с формированием вертикально интегрированных центров лесопереработки и параллельным созданием и развитием на основе горизонтально-сетевой интеграции и территориальной производственной кооперации малых форм лесного предпринимательства, ориентированных на лесозаготовки, мебельное производство, деревянное домостроение, выпуск столярных изделий и строганного погонажа, что подтверждается и результатами экспертного опроса, приведенными выше. Такие подходы к интенсификации развития лесного бизнеса позволят сформировать качественную инфраструктурную базу для высокоэффективного освоения и переработки лесных ресурсов и уже в среднесрочной перспективе создать инновационный территориальный лесной кластер, развитие которого определят сетевые формы организации производства и в рамках которого появятся возможности для формирования новых лесных рынков и эффективной реализации потенциала диверсификации.
Последовательная реализация сформулированных выше задач и подходов позволит промышленным рынкам Кондинского района достичь к 2030 году прогнозных уровней, рассчитанных автором и представленных в таблице 2.
Наряду с лесным бизнесом большим потенциалом диверсификации социально-экономической экосистемы района, как уже отмечалось выше, включая и результаты экспертного анализа, обладают агропромышленные рынки. В настоящее время агропромышленный бизнес институционально представлен более чем 40 крестьянско-фермерскими хозяйствами, двумя сельскохозяйственными кооперативами (СПК «Юконда», СПК «Стройагросервис») и двумя обществами с ограниченной ответственностью (ООО «Юконда», ООО «Айтур»). Главной целью развития агропромышленных рынков территории должно стать повышение их вклада в диверсификацию территориальной социально-экономической экосистемы на основе формирования и развития новых конкурентоспособных направлений перерабатывающего агробизнеса и повышения экономической эффективности деятельности действующих предприятий и организаций.
На основе данных таблицы 3 с учетом приоритетных направлений развития агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов Российской Федерации в перспективе до 2030 года [20] можно сформулировать ряд задач развития местных агропромышленных рынков:
- ускорение модернизации технико-технологической базы агропромышленного бизнеса путем привлечения внешних инвестиций, строительства новых, реконструкции, модернизации и перепрофилирования действующих агропромышленных производств на основе современных высокопроизводительных и инновационных технологий;
- реализация проектов в племенном животноводстве, производстве мяса крупного рогатого скота и молочных продуктов;
- усиление государственной поддержки крестьянских фермерских хозяйств и малых форм организации агробизнеса;
- техническое перевооружение и технологическая модернизация производственного аппарата рыбоперерабатывающей промышленности, создание новых современных производств по рыбопереработке, сохранение и ускоренное воспроизводство рыбных ресурсов;
- развитие кадрового потенциала сельского хозяйства и агропромышленного бизнеса.
Таблица 2
Прогноз основных индикаторов развития промышленных рынков Кондинского района до 2030 года*
|
Наименование |
Прогнозный уровень |
|||
|
2020 |
2021 |
2025 |
2030 |
|
|
26 490,6 |
26 756,7 |
28 094,0 |
29 499,1 |
|
– добыча полезных ископаемых, млн. руб. |
24 646,2 |
24 893,8 |
26 138,0 |
27 445,4 |
|
– обрабатывающие производства, млн. руб. |
507,6 |
512,7 |
538,3 |
565,2 |
|
– производство и распределение электроэнергии, газа и воды, млн. руб. |
1 336,8 |
1 350,2 |
1 417,7 |
1 488,5 |
|
637 |
1 653 |
2 720 |
2 896 |
|
990 |
1 100 |
1 220 |
1 300 |
|
|
|
|
|
|
– добыча нефти, включая газовый конденсат, млн. тонн |
1,330 |
1,343 |
1,410 |
1,481 |
|
– добыча газа естественного, млрд м3 |
126,1 |
127,4 |
133,8 |
140,4 |
|
– добыча торфа, тыс. тонн |
30,6 |
30,6 |
32,1 |
33,7 |
|
– производство электроэнергии, млрд. кВт-час |
0,053 |
0,059 |
0,088 |
0,132 |
|
– вывозка древесины, тыс. м3 |
455 |
610 |
760 |
800 |
|
– производство пиломатериалов, тыс. м3 |
47 |
49 |
65 |
75 |
|
– производство плиты древесноволокнистой (МДФ), тыс. м3 |
65 |
65 |
65 |
65 |
* Выполнено автором.
Table 2
Forecast of the main indicators of the industrial markets development of the Kondinskiy Area up to 2030*
|
Name |
Forecast level |
|||
|
2020 |
2021 |
2025 |
2030 |
|
|
26 490.6 |
26 756.7 |
28 094.0 |
29 499.1 |
|
– extraction of minerals, million rub. |
24 646.2 |
24 893.8 |
26 138.0 |
27 445.4 |
|
– processing industries, million rub. |
507.6 |
512.7 |
538.3 |
565.2 |
|
– production and distribution of electricity, gas and water, million rub. |
1 336.8 |
1 350.2 |
1 417.7 |
1 488.5 |
|
637 |
1 653 |
2 720 |
2 896 |
|
990 |
1 100 |
1 220 |
1 300 |
|
|
|
|
|
|
– oil production, including gas condensate, million tons |
1.330 |
1.343 |
1.410 |
1.481 |
|
– natural gas production, billion m3 |
126.1 |
127.4 |
133.8 |
140.4 |
|
– peat extraction, thousand tons |
30.6 |
30.6 |
32.1 |
33.7 |
|
– electricity production, billion kWh |
0.053 |
0.059 |
0.088 |
0.132 |
|
– timber haulage, thousand m3 |
455 |
610 |
760 |
800 |
|
– lumber production, thousand m3 |
47 |
49 |
65 |
75 |
|
– production of fibreboard (MDF), thousand m3 |
65 |
65 |
65 |
65 |
* Completed by the author.
Таблица 3
SWOT-анализ базовых условий развития агропромышленных рынков Кондинского района*
|
Конкурентные преимущества (сильные стороны) |
Сдерживающие факторы (слабые стороны) |
|
|
|
Внешние возможности |
Внешние угрозы |
|
|
* Выполнено автором.
Table 3
SWOT-analysis of the basic conditions for the agro-industrial markets development in the Kondinskiy Area*
|
Competitive advantages (strengths) |
Constraints (weaknesses) |
|
|
|
External opportunities |
External threats |
|
|
* Completed by the author.
Таким образом, приоритеты развития рынков агропромышленного бизнеса связаны с задачами по расширению и развитию ресурсной базы, технико-технологической модернизацией и созданием новых производственных мощностей. В этой связи, а также учитывая низкий уровень рентабельности действующих агропромышленных предприятий наряду с их высокой социальной значимостью (в том числе по сохранению и поддержанию традиционного образа жизни коренных малочисленных народов Севера) важнейшей задачей является дальнейшее развитие механизмов и усиление мер государственной поддержки, которые должны быть связаны [20], [21]:
- с дальнейшим развитием транспортной, коммуникационной, жилищно-коммунальной, социальной и инженерно-производственной инфраструктурой в сельской местности;
- системной поддержкой малого и среднего предпринимательства в агропромышленном бизнесе;
- дальнейшим развитием потребительской кооперации;
- содействием инвестиционным проектам по модернизации производства и внедрению новых высокоэффективных агропромышленных технологий в организациях;
- формированием и развитием эффективных каналов сбыта местной агропромышленной продукции в различных форматах, включая оптовый;
- поддержкой программ страхования организаций в сфере сельскохозяйственного бизнеса;
- реализацией государственных программ по кадровому обеспечению агропромышленного бизнеса, включая мероприятия по улучшению жилищных условий специалистов отрасли.
Обсуждение и выводы (Discussion and Conclusion)
Таким образом, можно сделать вывод о том, что основными рынками, формирующими потенциал диверсификации социально-экономической экосистемы Кондинского района, являются новые и существующие рынки лесного бизнеса, развивающиеся на основе горизонтально-вертикально-сетевой интеграции и производственно-технологического кооперирования малых и средних форм хозяйствования, включая разные виды лесопереработки – от лесопиления до производств глубокой лесопереработки, включая новые высокотехнологичные предприятия лесохимического бизнеса и деревянного домостроения; новые технологии нефтегазопереработки и нефтегазохимии, внедряемые с целью освоения месторождений с трудноизвлекаемыми запасами сырья и развития на этой основе структурообразующего рынка исследуемой территории; а также новые агропромышленные рынки, включая животноводство, рыбопереработку, сбор и переработку дикоросов. Формирование и развитие потенциала диверсификации данных рынков позволит повысить устойчивость и конкурентоспособность локальной социально-экономической экосистемы.
Необходимо также отметить, что вопрос диверсификации рынков социально-экономической экосистемы Кондинского района стоит в настоящее время достаточно остро, в то время как ее конкурентоспособность пока продолжает определяться в основанном «инерционными» тенденциями развития традиционных рынков. Ключевыми проблемами являются низкая эффективность инфраструктуры, износ основных фондов, слабая транспортная доступность и сложная логистика, недостаточная кадровая обеспеченность рынков и отраслей диверсификации. Решение данных проблем требует активизации инвестиционной деятельности, однако источники таких инвестиций пока не определены, в связи с чем одним из базовых приоритетов деятельности органов местного самоуправления нам видится работа по формированию благоприятного предпринимательского климата и созданию максимально комфортных условий для привлечения частных инвестиций.
Завершая исследование, целесообразно сформулировать ряд рекомендаций для органов местного самоуправления. Во-первых, с целью дальнейшего развития потенциала диверсификации важнейшим элементом, по мнению автора, является разработка комплексного инвестиционного плана, систематизирующего возможности по привлечению как государственных, так и частных инвестиций, основной целью которого должно стать обеспечение экономического роста и снижение монозависимости местной экономики от конъюнктуры базового рынка. Во-вторых, необходимы научно-обоснованный план освоения ресурсов территориальной системы лесов и программа создания и развития инновационного лесного кластера, включающая конкретные блоки мероприятий для всех институциональных агентов, заинтересованных в формировании данной структуры. Третьим направлением, по нашему мнению, является ускорение инфраструктурного развития территории как базы реализации потенциала диверсификации на основе среднесрочных программ по развитию транспорта, связи, дорожного строительства, коммунальной и энергетической инфраструктуры, опирающихся как на инвестиционные ресурсы округа, так и на механизмы государственно-частного партнерства и имеющих цель повысить внутреннюю связанность территории и ее связанность с внешними рынками, с одной стороны, а с другой – обеспечить решение вопросов экологической безопасности. И четвертым ключевым направлением, способствующим реализации потенциала диверсификации территориальной экосистемы, является внедрение элементов информационного общества, обеспечивающее повышение эффективности стратегического управления и коммуникации между институциональными акторами диверсификации.
Кроме всего прочего, следует также обратить внимание на то, что методика анализа потенциала диверсификации муниципальных социально-экономических экосистем, разработанная автором и апробированная в данном исследовании на примере Кондинского района ХМАО-Югры, носит универсальный характер и может найти практическое применение в деятельности органов местного самоуправления Российской Федерации при подготовке муниципальных программ и документов стратегического развития территорий в соответствии с действующим в стране законодательством о стратегическом планировании [22].
Благодарности (Acknowledgements)
Статья подготовлена в соответствии с государственным заданием для ФГБУН «Институт экономики УрО РАН» на 2021 г.
1. Клейнер Г. Б. Экономика экосистем: шаг в будущее // Экономическое возрождение России. 2019. № 1(59). С. 40-45.
2. Железнов М. М., Карасев О. И., Белошицкий А. В., Шитов Е. А. Инновационная экосистема железнодорожного транспорта: практика ведущих компаний // Мир транспорта. 2019. № 17 (4). С. 244-258.
3. Рожков Ю. В. Домашнее хозяйство как инновационная социальная экосистема // Вестник Хабаровской государственной академии экономики и права. 2015. № 3. С. 141-145.
4. Hein A., Weking J., Schreieck M., et al. Value co-creation practices in business-to-business platform ecosystems // Electronic Markets. 2019. Vol. 29. No. 3. Pp. 503-518.
5. Грозин А. Н., Третьяк Н. В., Саруханян Х. С. Мобильные экосистемы - разновидность инновационных экосистем // Проблемы современного педагогического образования. 2016. № 52-5. С. 178-185.
6. Керимова Ч. В. Использование стейкхолдерского подхода при определении направлений инновационного развития компании // Учет. Анализ. Аудит. 2018. № 5 (4). С. 46-55.
7. Серебрякова Н. А., Дорохова Н. В., Исаенко М. И. Механизм формирования региональной инновационной подсистемы // Вестник ВГУИТ. 2019. Т. 81. № 4. С. 268-273.
8. Карпинская В. А. Экосистема как единица экономического анализа // Системные проблемы отечественной мезоэкономики, микроэкономики, экономики предприятий: материалы Второй конференции Отделения моделирования производственных объектов и комплексов ЦЭМИ РАН. Москва, 2018. С. 125-141.
9. Valdez-De-Leon O. How to Develop a Digital Ecosystem: a Practical Framework //Technology Innovation Management Review. 2019. Vol. 9. No. 8. Pp. 43-54.
10. Пушкарев А. А., Жуков А. Н., Нагиева К. М. Влияние агломерационных эффектов и инновационной активности на динамику производительности российских компаний // Журнал экономической теории. 2020. Т. 17. № 2. С. 368-382.
11. Ciasullo M. V., Troisi O., Grimaldi M., Leone D. Multi-level governance for sustainable innovation in smart communities: an ecosystems approach // International Entrepreneurship and Manage. 2020. Vol. 16. Pp. 1167-1195. DOI:https://doi.org/10.1007/s11365-020-00641-6.
12. Орехова С. В., Мисюра А. В., Кислицын Е. В. Управление возрастающей отдачей высокотехнологичной бизнес-модели в промышленности: классические и экосистемные эффекты // Управленец. 2020. Т. 11. № 4. С. 43-58.
13. Giovanini A., Bittencourt P. F., Uriona M. Ecossistema de inovação em plataformas de aplicativos // Revista Brasileira de Inovação. 2020. Vol. 19. Pp. 1-28. DOI:https://doi.org/10.20396/rbi.v19i0.8655371.
14. Valdez-De-Leon O. How to Develop a Digital Ecosystem: a Practical Framework // Technology Innovation Management Review. 2019. Vol. 9. No. 8. Pp. 43-54.
15. Головчин М. А. Экосистемный подход как альтернатива для развития социальных инноваций в регионе // Вестник Гуманитарного университета. 2018. №4 (23). С. 33-44.
16. Тютюкина Е. Б., Седаш Т. Н., Данилов А. И. Использование европейского опыта создания «смарт сити» в России // Бизнес. Образование. Право. 2019. № 1 (46). С. 89-94.
17. Стариков Е. Н., Прядилина Н. К., Мезенцева Е. С. Стратегические направления развития малого и среднего предпринимательства муниципального образования (на примере Кондинского района Ханты-Мансийского автономного округа-Югры) // Эко-потенциал (журнал междисциплинарных научных публикаций). 2016. № 1 (13). С. 46-52.
18. Стариков Е. Н., Прядилина Н. К., Мезенцева Е. С. Анализ риск-факторов трансформации экономико-технологической реальности лесной территории (на примере муниципального образования Кондинский район Ханты-Мансийского автономного округа - Югры) // EUROPEAN RESEARCH: сборник статей VIII Международной научно-практической конференции. Пенза, 2017. С. 127-133.
19. Об утверждении Стратегии развития лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 11 февраля 2021 года № 312-р [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/document/573658653 (дата обращения: 19.07.2021).
20. Об утверждении Стратегии развития агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов Российской Федерации на период до 2030 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 12 апреля 2020 года № 993-р [Электронный ресурс]. URL: https://docs.cntd.ru/document/564654448 (дата обращения: 19.07.2021).
21. Мехренцев А. В., Бондаренко С. А., Атепалихина Е. А., Долженко Л. М., Прядилина Н. К., Стариков Е. Н., Шпак Н. А. Стратегическое управление социально-экономическим развитием территорий: методологические основы и прикладной инструментарий. Екатеринбург: Урал. гос. лесотехн. ун-т., 2015. 253 с.
22. О стратегическом планировании в Российской Федерации: Федеральный закон от 28 июня 2014 года № 172-ФЗ [Электронный ресурс] // Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
