g. Mihaylovsk, Russian Federation
Russian Federation
Abstract. The work purpose – to get information about the modern state of natural lands (rural pastures) which a cattle and sheep of individual sector are based on and to offer measures on renewal and maintainance of natural vegetation. Technique and objects of a research. The statistical analysis in dynamics of number of cattle and sheep, including on categories of farms is made. The geobotanical description of the vegetation is carried out on registration platforms of 100 m² to the O. Drude’s system. Determination of biological productivity of a vegetable cover was carried out by a hay crop in the same place (from 0.5 m² in sixfold frequency). The objects of our research are the village pastures. Results and practical importance. The analysis of a livestock of animals on categories of farms of Stavropol region is shown. For the last 18 years population in an individual sector, including peasant (farmer) farms and farms of the population increased by 1.6 times. Within the studied communities vegetation modifications with the dominating plant species are revealed: Achillea setacea, Artemisia austriaca, Poa bulbosa, etc. They are spatially unhomogeneous, on specific composition poor. The quantity of types on the registration square (100 m²) averages 24, with fluctuations from 17 to 28. An assessment of fodder potential of natural grass stand degradaded, extents of their degradation is given. Grass stand degradaded, has poor quality of a forage. In its structure up to 74 % of the not virgin land species which do not have feeding value: Artemisia austriaca, Convolvulus arvense, Erodium cicutarium, etc. Scientific novelty. Negative consequences of unsystematic pasturage of the cattle on the limited area of the rural pastures which are under authority of municipal units are shown. Restoration of the degradaded areas of rural pastures by method of agrosteppes is recommended. In its basis – use of seeds of wild-growing steppe herbs.
individual sector, forage reserve, method of agrosteppes, vegetative modifications, pasturable degradation, livestock, rural pastures, weeds, steppe grasses, virgin steppe.
Постановка проблемы (Introduction)
Природные кормовые угодья – важный источник кормов в пастбищный период. Корма из дикорастущих трав, включающие десятки и сотни видов травянистых растений, принадлежащих многим семействам: злаковых (мятликовых), бобовых, сложноцветных (астровых), норичниковых, молочайных, розоцветных, лютиковых, гречишных, маревых, крестоцветных, гвоздичных, зонтичных, бурачниковых и др., отличаются биологической полноценностью, удовлетворяющей основные потребности животных на выпасе в аминокислотах природного происхождения. К тому же пастбищные корма являются наиболее дешевым источником энергии и протеина для крупного и мелкого рогатого скота, что способствует рентабельному ведению сельскохозяйственного производства, в том числе животноводства. Будучи разными по качественным и количественным показателям (поедаемости, урожайности, стойкости к пастбищным перегрузкам и т. д.), природные травостои неоднородны и занимают в Ставропольском крае 1,73 млн га. На них содержатся стада крупного рогатого скота (КРС) и отары овец в весенне-летний и осенний периоды. Зачастую их выпас нерегулируем, особенно это прослеживается вблизи населенных пунктов [1, с. 51; 2, c. 6330].
В прошлом в травостое таких пастбищных угодий доминировали ценные в кормовом отношении многолетние злаки: Festuca rupicola Heuff – овсяница скальная, Festuca valesiaca Gaudin – овсяница валлисская, Koeleria cristata (L.) Pers. – келерия стройная, Stipa lessingiana Trin. et Rupr. – ковыль Лессинга, Stipa pulcherrima C. Koch – ковыль красивейший и др., в настоящем – нередко вторичная растительность с обилием сорных и балластных видов растений, таких как Bromus japonicus Thunb. – костер японский, Centaurea diffusa Lam. – василек раскидистый, Consolida regalis S.F.Gray – живокость великолепная, Eryngium campestre L. – синеголовник полевой, Medicago minima (L.) Bartalini – люцерна маленькая и др. [3, c. 10].
К началу экономических реформ (1990 г.) поголовье животных в регионе насчитывало более 6 млн голов овец и более 1 млн крупного рогатого скота при существенной нагрузке животных на природные травостои, доходящей до 2–4 и более условных голов на гектар пастбища. На сегодняшний день поголовье овец и КРС в хозяйствах всех категорий сократилось практически в 4 раза и составляет 1,63 млн голов овец и около 300 000 голов крупного рогатого скота (рис. 1).
Рис. 1. Динамика поголовья КРС и овец в хозяйствах всех категорий Ставропольского края (1990–2018 гг.), тыс. голов
Fig. 1. The dynamics of population of cattle and shallow cattle is in the economies of all categories of the Stavropol region (1990–2018), thousands of heads
Однако анализ поголовья крупного и мелкого рогатого скота по категориям хозяйств показал, что за последние 18 лет поголовье в общественном секторе (сельхозпредприятия) сократилось (в 2 раза), но динамично увеличивается в индивидуальном секторе, включающем крестьянские (фермерские) хозяйства и хозяйства населения, в 1,6 раза (рис. 2) и на сегодняшний день составляет более 75 000 условных голов [4, с. 37].
Рис. 2. Структура поголовья крупного и мелкого рогатого скота по категориям хозяйств Ставропольского края (2001–2018 гг.), %
Fig. 2. Structure of population of cattle and shallow cattle on the categories of economies of the Stavropol region (2001–2018), %
Однако площади присельских пастбищ, на которых базируются стада КРС и отары овец индивидуального сектора, остались прежними. Они невелики и чаще всего расположены близ населенных пунктов [5, с. 15]. То есть, основными прямодействующими факторами на флору и растительность природных кормовых угодий, расположенных близ населенных пунктов являются поголовье животных (преимущественно КРС и овцы) индивидуального сектора. И соответственно, травостои испытывают чрезмерную пастбищную перегрузку и не могут в достаточном количестве обеспечить имеющееся поголовье животных полноценным кормом.
Цель работы – получить объективную информацию о современном состоянии природных кормовых угодий (присельских пастбищ), обеспечивающих пастбищное содержание животных преимущественно индивидуального сектора и предложить приоритетные меры по восстановлению и сохранению аналогов прежней степной растительности.
Методология и методы исследования (Methods)
Экспедиционное исследование пастбищных угодий осуществлялось нами в 2016–2018 гг. на учетных площадках (100 м²) согласно требованиям методик, общепринятых в фитоценологии. Описание травостоя проводилось по шкале О. Друде. Определение биологической урожайности растительного покрова проведено укосным методом в шестикратной повторности. Дана оценка кормового потенциала природных травостоев, степени их деградации [6, с. 54 ]. Латинские названия растений приведены по С. К. Черепанову.
Объекты нашего исследования – присельские пастбища, расположенные согласно геоботаническому районированию территории региона [3, с. 26] в зоне разнотравно-дерновиннозлаковых степей.
Природные условия проведения исследований: климат умеренно континентальный с ГТК 0,9–1,1, среднегодовое количество осадков – 450–550 мм. Количество осадков, выпадающее в вегетационный период, составляет 300–350 мм, число дней с суховеями – 60–80. Лето жаркое (+22…+24 °С). Зима умеренно мягкая (–3…–4 °С). Высота снежного покрова составляет в среднем 10 см. Продолжительность безморозного периода – 180–195 дней. Почвенный покров зоны исследования представлен обыкновенным черноземом. В целом для произрастания естественной растительности пастбищных угодий климат благоприятен [3, с. 15].
Результаты (Results)
Для более устойчивого развития кормовой базы индивидуального сектора и определения приоритетных мер по их улучшению и сохранению важна оценка современного состояния пастбищных сообществ и степени их деградации. Данные, приведенные в таблицах 1, 2, характеризуют состояние травостоя пастбищ, находящихся преимущественно в ведении муниципальных образований.
Таблица 1
Эколого-хозяйственные особенности присельских пастбищ
|
Пункты |
Количество видов на 100 м2 |
Проективное покрытие, % |
Высота травостоя, ярусы, см |
Модификация растительности* |
Режим использования, состояние |
|
Тугулук |
24 |
50 |
I – 40 II – 15 |
Полынно-однолетниково-разнотравная |
Пастбище, интенсивный выпас животных |
|
Московское |
28 |
80 |
I – 70 II – 30 |
Злаково-тысячелистниково-разнотравная |
Присельское пастбище, нерегулируемый выпас |
|
Безопасное |
23 |
60 |
I – 45 II – 20 |
Полынно-тысячелистниково-разнотравная |
Пастбище сбитое, бессистемная пастьба животных |
|
Дмитриевское |
17 |
65 |
I – 35 II – 15 |
Полынно-однолетниково-разнотравная |
Присельское пастбище, интенсивный выпас животных |
|
Кианкиз |
25 |
80 |
I – 50 II – 30 |
Типчаково-пырейно-однолетниковая
|
Среднесбитое пастбище, интенсивный выпас |
|
Старомарьевка |
24 |
70 |
I – 35 II – 20 |
Однолетниково-злаково-разнотравная |
Сильносбитое пастбище, бессистемный выпас |
|
Красный Октябрь |
27 |
70 |
I – 30 II – 15 |
Бородачево-полынно-разнотравная |
Интенсивный выпас, пастбище стравлено |
|
Бешпагир |
23 |
80 |
I – 50 II – 25 |
Злаково-тысячелистниково-разнотравная |
Пастбище, нерегулируемая пастьба |
* В названии растительных модификаций на первом месте указан наиболее обильный вид сообщества.
Table 1
Ecological and economic features of rural pastures
|
Points
|
Quantity of species on 100 m2, pieces |
Projective covering, % |
Gass stand height, tiers, cm |
Modification vegetation*
|
Use mode, state |
|
Tuguluk |
24 |
50 |
I – 40 II – 15 |
Wormwood, annual plants, mixed fodder plants |
Pasture, intensive pasture of animals |
|
Moskovskoye |
28 |
80 |
I – 70 II – 30 |
Graminees, yarrow, mixed fodder plants |
Rural pasture, free grazing |
|
Bezopasnoye |
23 |
60 |
I – 45 II – 20 |
Wormwood, yarrow, mixed fodder plants |
Trampled pasture, free grazing of animals |
|
Dmitriyevskoye |
17 |
65 |
I – 35 II – 15 |
Wormwood, annual plants, mixed fodder plants |
Rural pasture, intensive pasture of animals |
|
Kiankiz |
25 |
80 |
I – 50 II – 30 |
Sheep,s festucue, couch-grass, annual plants |
Trampled pasture, intensive pasture |
|
Staromar’yevka |
24 |
70 |
I – 35 II – 20 |
Annual plants, graminees, mixed fodder plants |
Trampled pasture, free grazing |
|
Krasnyy Oktyabr’ |
27 |
70 |
I – 30 II – 15 |
Beard-grass, wormwood, mixed fodder plants |
Intensive pasture, trampled pasture |
|
Beshpagir |
23 |
80 |
I – 50 II – 25 |
Graminees, yarrow, mixed fodder plants |
Pasture, free grazing |
* In the name of vegetation modifications on the first place it is specified the most plentiful species of community.
На исследуемых нами территориях, находящихся в основном близ населенных пунктов, продолжается интенсивный выпас животных индивидуального сектора с нагрузкой (4–6 и более усл. гол/га), превышающей допустимую. Соответственно, это приводит к ухудшению как качественных, так и количественных показателей природных травостоев.
Таблица 2
Флороценотические показатели травостоев присельских пастбищ
|
Пункты |
Количество видов на 100 м2, шт. |
Жизненные циклы растений, % |
Наличие сорных видов, % |
Урожайность биологическая, ц/га |
||
|
Однолетники |
Двулетники |
Многолетники |
||||
|
Тугулук |
24 |
33,0 |
12,0 |
55,0 |
74 |
18 |
|
Московское |
28 |
10,7 |
14,3 |
75,0 |
43 |
14 |
|
Безопасное |
23 |
26,1 |
21,7 |
52,2 |
57 |
20 |
|
Дмитриевское |
17 |
47,0 |
0,0 |
53,0 |
71 |
18 |
|
Кианкиз |
25 |
32,0 |
12,0 |
56,0 |
72 |
20 |
|
Старомарьевка |
24 |
41,7 |
12,5 |
45,8 |
54 |
10 |
|
Красный Октябрь |
27 |
30,0 |
11,1 |
58,9 |
59 |
13 |
|
Бешпагир |
23 |
26,1 |
8,7 |
65,2 |
52 |
12 |
Table 2
Floristic and coenosis indicators of grass stands of rural pastures
|
Points
|
Quantity of species on 100 m2, , pieces |
Life cycles of plants, % |
Existence of weed species, % |
The productivity is biological, c/hectare |
||
|
Annual plants |
Biennial plants |
Perennial plants |
||||
|
Tuguluk |
24 |
33.0 |
12.0 |
55.0 |
74 |
18 |
|
Moskovskoye |
28 |
10.7 |
14.3 |
75.0 |
43 |
14 |
|
Bezopasnoye |
23 |
26.1 |
21.7 |
52.2 |
57 |
20 |
|
Dmitriyevskoye |
17 |
47.0 |
0.0 |
53.0 |
71 |
18 |
|
Kiankiz |
25 |
32.0 |
12.0 |
56.0 |
72 |
20 |
|
Staromar’yevka |
24 |
41.7 |
12.5 |
45.8 |
54 |
10 |
|
Krasnyy Oktyabr’ |
27 |
30.0 |
11.1 |
58.9 |
59 |
13 |
|
Beshpagir |
23 |
26.1 |
8.7 |
65.2 |
52 |
12 |
Изменения в растительном покрове, происходящие под влиянием такой нагрузки, привели к образованию вторичных растительных модификаций, относящихся к различным стадиям пастбищной дигрессии. В пределах исследуемых пастбищных полигонов были выявлены следующие модификации: бородачево-полынно-разнотравная, злаково-тысячелистниково-разнотравная, полынно-тысячелистниково-разнотравная, полынно-однолетниково-разнотравная, типчаково-пырейно-однолетниковая, однолетниково-злаково-разнотравная. Они пространственно неоднородны, по видовому составу бедны, а именно: количество видов в среднем – 24, с колебаниями от 17 до 28 на учетной площади (100 м²). Проективное покрытие поверхности почвы растениями – менее 80 %, высота травостоя – до 70 см. Для них характерно отсутствие в травостое ценоэлементов прежней зональной целинной растительности: житняка гребенчатого – Agropyron pectinatum, келерии стройной – Koeleria cristata, ковыля красивейшего – Stipa pulcherrima, ковыля Лессинга – Stipa lessingiana, костреца безостого – Bromopsi inermis, костреца берегового – Bromopsis riparia, овсяницы скальной – Festuca rupicola – и ряда других видов. В составе исследуемых травостоев до 74 % нецелинных видов, не имеющих хозяйственной пользы: вьюнок полевой – Convolvulus arvense L., журавельник цикутовый – Erodium cicutarium (L.) L. Her., полынь австрийская – Artemisia austriaca и др. Такое свободное проникновение в травостой сорно-полевых и пастбищных сорняков подтверждает высокую степень фитоценотической открытости растительных сообществ. Несмотря на, казалось бы, очевидные проблемы, бессистемный интенсивный выпас животных продолжается, так как присельские пастбища на их локальной территории остаются практически единственным источником подножного корма в пастбищный период.
Рассмотрим подробнее растительный покров полынно-тысячелистниково-разнотравной модификации. Ее вариант описан нами близ села Безопасное Труновского района Ставропольского края.
Приводимый ниже список растений данного участка – результат ее подробного геоботанического описания на учетной площади 10×10 м (таблица 3).
Таблица 3
Анализ растительной модификации с доминирующими в травостое полынью австрийской, тысячелистником щетинистым
|
№ п/п |
Название растений
|
Латинские названия
|
Обилие видов*
|
Значение**
|
|
1 |
Амброзия полыннолистная |
Ambrosia artemisiifolia L. |
Sp1 |
КС |
|
2 |
Амория непостоянная |
Amoria ambigua (Bieb.) Sojak |
Sp1 |
К |
|
3 |
Василек раскидистый |
Centaurea diffusa |
Sp2 |
С |
|
4 |
Вика (Горошек) тонколистная |
Vicia tenuifolia Roth |
Sp1 |
К |
|
5 |
Вика (Горошек) узколистная |
Vicia angustifolia Reichard |
Sp1 |
К |
|
6 |
Вьюнок полевой |
Convolvulus arvense |
Sp1 |
Я |
|
7 |
Журавельник цикутовый |
Erodium cicutarium |
Sp2 |
Л, М |
|
8 |
Кардария крупка |
Cardaria draba (L.)Desv. |
Sp2 |
С |
|
9 |
Козлобородник опушенноносый |
Tragopogon dasyrhynchus Artemcz. |
Sp1 |
К |
|
10 |
Коровяк мучнистый |
Verbascum lychnitis L. |
Sol |
С |
|
11 |
Костер японский |
Bromus japonicus |
Sp1 |
С |
|
12 |
Люцерна маленькая |
Medicago minima |
Sp2 |
С |
|
13 |
Люцерна хмелевидная |
Medicago lupulina L. |
Sp1 |
С |
|
14 |
Молочай степной |
Euphorbia stepposa Zoz |
Sol |
Я |
|
15 |
Мятлик узколистный |
Poa angustifolia L. |
Sp1 |
К |
|
16 |
Овсяница валлисская |
Festuca valesiaca |
Sp1 |
К |
|
17 |
Подорожник ланцетолистный |
Plantago lanceolata L. |
Sp1 |
Л |
|
18 |
Полынь австрийская |
Artemisia austriaca Jacq. |
Cop1 |
С |
|
19 |
Тысячелистник щетинистый |
Achillea setacea Waldst.et Kit. |
Sp3 |
Л |
|
20 |
Чертополох поникающий |
Carduus nutans L. |
Sp1 |
С |
|
21 |
Шалфей мутовчатый |
Salvia verticillata L. |
Sp2 |
С, М |
|
22 |
Щавель кислый |
Rumex acetosa L. |
Sp1 |
Л |
|
23 |
Эгилопс цилиндрический |
Aegylops cylindrica Host |
Sp2 |
С |
* Обилие видов по шкале О. Друде.
** Качественная оценка: КС – карантинный сорняк, С – сорное, К – кормовое, Л – лекарственное, Д – декоративное, Я – ядовитое, М – медонос.
Table 3
The analysis of vegetation modification with dominance in grass stand
Artemisia austriaca, Achillea setacea
|
No. |
Name of plants |
Latin names |
Abundance of species* |
Value** |
|
|
1 |
Common ragweed |
Ambrosia artemisiifolia L. |
Sp1 |
QW |
|
|
2 |
Amoria is fickle |
Amoria ambigua (Bieb.) Sojak |
Sp1 |
F |
|
|
3 |
Corn-flower spreading |
Centaurea diffusa |
Sp2 |
W |
|
|
4 |
Vetch (Peas) thin-leaved |
Vicia tenuifolia Roth |
Sp1 |
F |
|
|
5 |
Vetch (Peas) narrow-leaved |
Vicia angustifolia Reichard |
Sp1 |
F |
|
|
6 |
Bindweed field |
Convolvulus arvense |
Sp1 |
P |
|
|
7 |
Cecle crane |
Erodium cicutarium |
Sp2 |
D, N |
|
|
8 |
Pepper weed |
Cardaria draba (L.)Desv. |
Sp2 |
W |
|
|
9 |
Salsify pubescent |
Tragopogon dasyrhynchus Artemcz. |
Sp1 |
F |
|
|
10 |
Powdery mullein |
Verbascum lychnitis L. |
Sol |
W |
|
|
11 |
Japanese brome |
Bromus japonicus |
Sp1 |
W |
|
|
12 |
Alfalfa small |
Medicago minima |
Sp2 |
W |
|
|
13 |
Alfalfa hop |
Medicago lupulina L. |
Sp1 |
W |
|
|
14 |
Euphorbia steppe |
Euphorbia stepposa Zoz |
Sol |
P |
|
|
15 |
Bluegrass narrow-leaved |
Poa angustifolia L. |
Sp1 |
F |
|
|
16 |
Fescue welsh |
Festuca valesiaca |
Sp1 |
F |
|
|
17 |
Ribwort |
Plantago lanceolata L. |
Sp1 |
D |
|
|
18 |
Wormwood austrian |
Artemisia austriaca Jacq. |
Cop1 |
W |
|
|
19 |
Yarrow bristly |
Achillea setacea Waldst.et Kit. |
Sp3 |
D |
|
|
20 |
The thistle drooping |
Carduus nutans L. |
Sp1 |
W |
|
|
21 |
Sage whorled |
Salvia verticillata L. |
Sp2 |
W, N |
|
|
22 |
Sorrel is sour |
Rumex acetosa L. |
Sp1 |
D |
|
|
23 |
Aegilops the cylindrical |
Aegylops cylindrica Host |
Sp2 |
С |
|
* Abundance of species on O. Drude’s scale.
** Quality standard: QW – a quarantine weed, W – weed, F – fodder, D – drug plant, O – ornamental, P – poisonous, N – nectariferous.
Первый вертикальный слой (ярус) имеет высоту 45 см, второй (основной по массе) – 20 см. В описанном случае на учетной площади встречено 23 вида, в том числе: злаков – 4 (17,4 % от общего числа), бобовых – 4 (17,4 %), разнотравья – 16 (65,2 %). При этом на малолетники, представленные преимущественно сорной флорой, приходится 47,8 %. Поверхность почвы покрыта травостоем на 60 %, травостой сильно деградирован.
Аналогичная ситуация и на других пастбищных угодьях, прилегающих к населенным пунктам. Их многолетнее нерациональное использование как в предыдущие десятилетия, так и в настоящее время настолько снизило биологический потенциал, что фактическое снижение нагрузки не сможет способствовать восстановлению динамического равновесия в агроландшафтах. По мере увеличения нарушенности растительного покрова природных сообществ в травостое усиливается роль малолетников. Это в основном обильные и пастьбостойкие виды сорной флоры, такие как амброзия полынолистная – Ambrosia artemisiifolia, кардария крупка – Cardaria draba, люцерна хмелевидная – Medicago lupulina, синеголовник полевой – Eryngium campestre, дурнишник колючий – Xanthium spinosum и др. Их активное распространение – следствие ослабления позиции степных злаков – результат стихийного продолжительного, без отдыха выпаса [7, с. 465; 8, с. 10; 9, с. 28].
Ценность природных травостоев в значительной мере зависит от кормовых достоинств дикорастущих видов растений, составляющих растительное сообщество. Несмотря на, казалось бы, неплохие показатели биологического урожая в сухом весе – 15 (10–20) ц/га (таблица 1), присельские пастбища могут быть оценены как кормовые угодья с невысоким кормовым потенциалом. Причина – в массовом размножении непоедаемых, ядовитых и вредных видов растений и отсутствии в травостое доминантов исходных целинных степей – видов житняка, овсяницы, ковылей, костреца и др. В травостое отмечено наличие ядовитых многолетников (вьюнок полевой – Convolvulus arvense, молочай степной – Euphorbia stepposa), засорителей шерсти овец, включая репейничек евпаторийский – Agrimonia eupatoria, люцерну маленькую – Medicago minima и др.
Вполне очевидно, что травостои таких пастбищ имеют низкое качество корма и, соответственно, крайне низкий коэффициент поедаемости (0,5–0,6 – от биологического урожая) [10, с. 38].
Вместе с тем присельские пастбища (вне режима отдыха и элементов рациональной организации пастьбы) были и остаются при многих населенных пунктах основным источником пастбищных кормов для КРС и овец хозяйств поселений и крестьянских (фермерских) хозяйств. Продолжение использования таких пастбищ с перегрузкой выпаса приведет к необратимым последствиям – полной утрате их биологического потенциала, продуктивности травостоя и в дальнейшем к полному разрушению почвенного покрова.
Человек может решать, как он будет распоряжаться природными ресурсами, но он должен помнить о том, что мы оставим нашим потомкам. Не стоит забывать основной экологический принцип, что мы всего лишь часть природы, но никак не ее властители. А это означает, что нужно не только брать у природы, но и отдавать – восстанавливать ее ресурсы и сохранять их [11, с. 1], [12, c. 64].
В данной ситуации снижение пастбищной нагрузки или ограничение выпаса, то есть предоставление деградированным травостоям режима отдыха, – мера малоэффективная. Самовосстановление выродившегося природного травостоя возможно только в том случае, если рядом сохранились участки пастбищных целин. Биологическая конкуренция нецелинных растений настолько велика, что случайно заносимые со стороны семена целинных растений не в состоянии восстановить свое доминирование [3, c. 443; 13, с. 585; 14, с. 15].
При улучшении и рациональном использовании присельские пастбища могут стать основой эффективного развития мясного скотоводства и овцеводства индивидуального сектора (хозяйства поселений и крестьянские (фермерские) хозяйства). В данной ситуации невозможно обойтись без целенаправленной фитомелиоративной работы, предусматривающей следующие концептуальные основы:
- создание неограниченно долголетних кормовых угодий, близких к естественным, но существенно улучшенных по составу компонентов, на основе современных достижений луговедческой науки, обеспечивающих экологическое равновесие в агроландшафте, охрану сельскохозяйственных угодий, повышение их плодородия;
- существенное улучшение качества подножного корма путем увеличения в создаваемом травостое высокопротеинового бобового компонента до 25–30 %;
- организацию пастбищеоборота и других прогрессивных приемов эффективной организации пастбищного хозяйства [13, с. 587; 15, с. 396].
Обсуждение и выводы (Discussion and Conclusion)
Создание на месте деградированных пастбищ травостоев, аналогичных первичной степи с обилием злаковых, бобовых и других целинных видов растений, позволит получать пастбищные корма с высокой поедаемостью корма. Одним из перспективных способов поэтапного восстановления степных экосистем является метод агростепей. Основные его положения освещены в печати создателем этого метода [15, с. 395]. Он заключается в использовании семян дикорастущих целинных трав с применением существующих агроприемов (мелкая вспашка, дискование, культивация) и позволяет поэтапно решать проблему восстановления деградированных травостоев и создания кормовых фитоценозов с урожайностью 25–30 ц/га воздушно-сухой массы с поедаемостью 85–95 %.
Осуществление данных мероприятий потребует значительных хозяйственно-экономических затрат, а также рачительного использования восстановленных травостоев в режиме пастбищеоборота и регулирования допустимых норм нагрузки и поголовья животных, соответствующих используемым площадям присельских пастбищ. И здесь важна роль не только местных муниципалитетов, но и самих жителей поселений.
Сегодня природные кормовые угодья (присельские пастбища) нуждаются в помощи, но при поэтапном их улучшении и дальнейшем рациональном использовании они могут стать важным источником качественных кормов для животных индивидуального сектора и долгие годы служить во благо человека [14, с. 4; 16, с. 6].
1. Grebennikov V. G., Shipilov I. A., Honina O. V. Kormovye resursy - glavnyy faktor razvitiya zhivotnovodstva Stavropol'skogo kraya // Innovacionnye tehnologii v sel'skom hozyaystve, veterinarii i pischevoy promyshlennosti: sbornik nauchnyh statey po materialam 82-y Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferencii. Stavropol', 2017. S. 51-55.
2. Lapenko N., Godunova E., Dudchenko L., Kuzminov S., Kapustin A. Current state and ways to save the steppe ecosystems of Stavropol // IAJPS. 2019. Vol. 6. Iss. 3. Pp. 6329-6336.
3. Dzybov D. S. Rastitel'nost' Stavropol'skogo kraya: monografiya. Stavropol': Agrus. 2018. 492 s.
4. Sel'skoe hozyaystvo v Stavropol'skom krae: statisticheskiy sbornik. Stavropol'. 2018. 130 s.
5. Prostranstvennoe razvitie stepnyh i postcelinnyh regionov Evropeyskoy Rossii. T. 1. / Pod red. A. A. Chibileva. Orenburg: IS UrO RAN, 2018. 192 s.
6. Eroshenko F. V., Bartalev S. A., Lapenko N. G., Samofal E. V., Storchak I. G. Vozmozhnosti distancionnoy ocenki sostoyaniya i stepeni degradacii prirodnyh kormovyh ugodiy / Sovremennye problemy distancionnogo zondirovaniya Zemli iz kosmosa. 2018. T. 15. № 7. S. 53-66.
7. Lapenko N. G. Otnositel'noe obilie pastbischnyh sornyakov v stepnyh ekosistemah raznogo urovnya sohrannosti // Stepi Severnoy Evrazii: materialy VII Mezhdunarodnogo simpoziuma. Orenburg, 2015. S. 463-466.
8. Lapenko N. G., Oganyan L. R. Lugopastbischnoe kormoproizvodstvo kak osnova effektivnogo razvitiya zhivotnovodstva // Sel'skohozyaystvennyy zhurnal. Stavropol'. 2019. T. 1. № 12. S. 12-20.
9. Turko S. Yu., Trubakova K. Yu. Rost i razvitie rasteniy na pastbischah aridnoy zony i vopros ih ekspluatacii (na primere iskusstvenno sozdannyh modeley) // Agrarnyy Vestnik Urala. 2019. № 4 (183). S. 27-34.
10. Grebennikov V. G., Shipilov I. A., Zheltopuzov V. N., Honina O. V. Rekomendacii po normam nagruzki skota na pastbischah po municipal'nym obrazovaniyam Stavropol'skogo kraya. Stavropol', 2015. 36 s.
11. Racional'noe ispol'zovanie prirodnyh resursov [Elektronnyy resurs] // Ekologicheskiy portal ECOportal. URL: https://ecoportal.info/racionalnoe-ispolzovanie-prirodnyx-resursov (data obrascheniya: 02.08.2019).
12. Chibilev A. A. Kartiny prirody stepnoy Evrazii: Sohranit', chto ostalos', vernut', chto vozmozhno // Stepi Severnoy Evrazii: materialy VII Mezhdunarodnogo simpoziuma. Orenburg, 2015. S. 48-51.
13. Grebennikov V. G., Shipilov I. A., Honina O. V., Turun I. P. Priemy povysheniya produktivnosti degradirovannyh senokosov i pastbisch // Sovremennoe ekologicheskoe sostoyanie prirodnoy sredy i nauchno-prakticheskie aspekty racional'nogo prirodopol'zovaniya: materialy II Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy internet-konferencii. Solenoe Zaymische, 2017. S. 584-591.
14. Chibilev A. A. Ekologicheskaya optimizaciya stepnyh landshaftov: reprintnoe izdanie. Orenburg, 2016. 182 s.
15. Dzybov D. S., Starodubtseva A. M. Efficacy of the agrosteppe metod for restoring eroded lands // EGF at 50: The Future of Europen Crasslands. Aberystwyth, Wales. 2014. September. Vol. 19. Pp. 394-396.
16. Kulik K. N. K 30-letiyu General'noy shemy po bor'be s opustynivaniem chernyh zemel' i kizlyarskih pastbisch // Aridnye ekosistemy. 2018. T. 24. № 1 (74). S. 5-12.
